В ее судьбе – судьба страны
- Автор: "Провинция. Северо-Запад"
Мы не властны над временем. С каждым годом всё меньше и меньше остаётся очевидцев страшных лет Великой Отечественной.
Клавдия Петровна Садовникова - одна из тех, чья юность пропитана порохом и болью, чьи глаза видели гибель, чьи руки держали осиротелого ребёнка и строили «Дорогу жизни».
Окончив 7 классов в Шлиссельбурге, в 1941 году пятнадцатилетняя Клавдия едет в Ленинград подавать документы в киностудию «Ленфильм». «Хотела быть актрисой, как Любовь Орлова... - улыбается К.П. Садовникова. - Перед поездкой сделала причёску, накрасила ногти, когда вернулась домой, мама заставила меня заплести обычные косички и стереть лак». Война перечеркнула мечты не только о кино и не только юной Клавы...
6 сентября 1941 г. семья Клавдии Петровны переезжает в Новую Ладогу, через два дня в Шлиссельбург приходят немцы. Старшего сына отец берёт к себе на пароход кочегаром, чтобы мальчика взяли во флот. Младшей дочери только 9 лет, она живёт в деревне Немятово у Антонины Ивановны, тёщи директора новоладожских мастерских Александра Михайловича Мутовкина, друга семьи.
Клавдия Садовникова идёт на курсы так сировщиков в Шлиссельбургскую пристань, чтобы затем работать на «Дороге жизни»: оформлять документы и грузы, принимать раненых, блокадников. В конце, уходящей далеко в озеро эстакады, стояла маленькая фанерная будка, где под постоянными обстрелами несла вахты 15-летняя девочка. Будка была сплошь изрешечена осколками и пулями. Сама же Клавдия, почти каждый день находясь под вражеским огнём, ни разу не была ранена.
«Когда я вышла на работу, началась навигация. Первый буксир «Орёл» под командованием Ивана Дмитриевича Ерофеева доставил в Осиновец баржу с зерном и мукой, открывая этим «Дорогу жизни», - вспоминает Клавдия Петровна. Но ведь 1941 год был суровый, и воду очень рано сковало льдом. Когда с Осиновца в Шлиссельбургскую губу вышли гидрографы, но дошли они только до Кобоны. Еду в тот год доставляли, как могли: сначала везли на лошадях, а когда мороз усилился - на машинах».
Весной 42-го К.П. Садовникова живёт в землянке в Леднево у Шлиссельбургской пристани. Рядом с ней трудятся ладожане: Тамара Шабанова, Пётр Амосов, Виктор Иванов. В то время в Кобоне на четвёртом пирсе уже шла погрузка продовольствия и боеприпасов, а к пятому пирсу теплоход привозил раненых фронтовиков и эвакуированных ленинградцев. Само население Леднево и Кобоны эвакуировали - там располагались воинские части, диспетчеры Северо-Западного пароходства, моряки и офицеры. В Кобоне было 13 пирсов, уходивших вглубь озера. К каждому была подведена железная дорога. С действующих пирсов на баржу проходили вагоны с топливом для Ленинграда.
Родители Клавдии Петровны работают в Ладоге на одном пароходе: отец механиком, а мать проводником. «Папа умер от рака желудка в июле 42-го в Новоладожской больнице водников. Я приехала к нему на похороны. Когда вернулась в Леднево, меня наказали: с четвёртого пирса перевели на первый».
Это наказание спасает жизнь К.П. Садовниковой. Днём 28 мая 1942 года немецкие самолёты совершили сильнейший налёт на Кобону, вечером - такой же налёт на Осиновец.
«Я работала на первом пирсе, на второй вышла Тамара Шабанова, на четвёртый - Петя Амосов, а на пятый - девушка из Ленинграда, наша знакомая, Алла Ткаченко, - рассказывает Клавдия Петровна. - К 4-ому пирсу подали вагон с боеприпасами. Налёт. Всю ночь бомбят, всё мимо, не было прямых попаданий. И вот утром бомба попадает в состав с боеприпасами. Петя, Тамара, Алла и много других военных погибли. Вместе с ними должна была быть я. Но в наказа¬ние была на первом пирсе. Из ленинградских девочек, работающих со мной на «Дороге жизни», в живых никого не осталось. Всё горело, мне кричали: «Ложись!» Но я побежала на берег деревни Леднево. Вижу, через канал стоит сам командующий Балтийским флотом В.Ф. Трибуц. 28 мая стоял солнечный день, его фуражка красиво блестела на солнце. Там мне сказали: «Ты что, с ума сошла? Тебя судить будут!». Я снова побежала, только на работу. Опят налёт. У нас начальником пирсов был Кайгородов Михаил Иванович. Молодые, худенькие девочки, мы бежали к нему и плакали... А что он мог сделать? Ничего...».
В это время Клавдии уже исполнилось 16 лет, но паспорт она получит позже, в Кобоне. Военнообязанной Клавдия Петровна не была, работала по вольному найму. Она видела корабль «Ханси», помощником командира которого был Суханов Алексей Николаевич, «Чапаев», «Вилсанди». «Помню, приду на «Чапаева», - делится Клавдия Петровна. - Командир морякам крикнет: «Смирно!», - они встанут, выровняются, а я мимо с документами иду, самой страшно, стесняюсь».
После похорон отца, мать вместе с младшей сестрой Клавдии переезжает в Леднево, где долгое время работает в швейной мастерской.
Однажды с Осиновца привезли детей. «Мы стоим на пирсе, их принимаем. У всех были бирочки с именами. На берегу уже ждали автобусы. Над всеми нами кружили фашистские самолёты. Они без конца летали. Им было всё равно, в кого стрелять».
Заместителем начальника Северо-Западного речного пароходства был тогда А.Н. Новосёлов, а главным диспетчером - Л.Г. Разин. «У Разина даже землянка была рядом с нашей, - вспоминает Клавдия Петровна. - А когда мне надо было ехать с документами в Свирицу, Новосёлов брал меня с собой».
Молодые девушки тогда не знали танцев, не ходили в клуб. В свободные минуты они собирались в землянке и разговаривали. Нечему было радоваться.
В июне 1942 года 0. Берггольц посвятила стихотворение морякам Ладожской флотилии и речникам Северо-Западного пароходства: Споём, друзья, споём, себе на радость,
[quote align="center" color="#999999"]О той дороге синей водяной,
С Большой земли к герою Ленинграду
Она идёт по Ладоге родной...
Звени, как бубен, сияй, как радуга,
Любимой песней звени в сердцах,
Дорога жизни, родная Ладога –
Оруженосец города-бойца.
Споем, друзья, о наших капитанах,
В грозу и шторм, и полночью и днем
Они бесстрашно водят караваны
Под ураганным вражеским огнем.
На берегах унылых и печальных,
Где жили чайки да заря,
Как в грозной сказке, выросли причалы
И корабли бросают якоря...[/quote]
30 ноября 1942 года немцы сбивают самолёт с тридцатью эвакуированными. Виталий Рыбалкин, сын одного из погибших иногда приезжает в Ладогу из Минеральных Вод. Его отец и весь экипаж самолёта похоронены здесь, на братском кладбище. По сей день он поддерживает связь с Клавдией Петровной.
На вопрос: «Какими Вы запомнили эвакуированных блокадников?», - К.П. Садовникова ответила так: «Те, которые пережили зиму с 41 на 42 год... Вы знаете... Я не видела людей. Шли тени. Они выходили и падали! А сколько их умирало... Я считаю блокадниками тех, кто выехал из Ленинграда весной 1942 г. и позже. У нас в Ладоге сейчас столько блокадников! Мне всё хочется задать вопрос: где вы были в блокаду? Основная трасса «Дороги жизни» - Кобоно-Кареджский порт и Осиновец».
18 января 43 года прорыв блокады. Навигация в 1943 г. была спокойней. Вражеские бомбёжки уже не такие жестокие. Рабочие и военные получали морской паёк.
В декабре 1942 г. вышел указ об учреждении медали «За оборону Ленинграда» В 1943 году семнадцатилетняя Клавдия получает ее. Гордясь медалью, Клавдия Петровна снова вспоминает Берггольц:
[quote align="center" color="#999999"]Кто в город не пустил врага,
Кто в смертной схватке одолел блокаду –
Тому, как высший орден дорога
Медаль «За оборону Ленинграда»![/quote]
«Когда пришло известие, что блокаду прорвали, мы в Кобоне пилили дрова для Ленинграда. Навигация начала закрываться, - делится Клавдия Петровна. - В канале стояли гонки (плоты). Нашим начальником был Войк Пётр Васильевич».
27 января 1944 года блокада полностью снята. Молодые комсомольцы идут из Леднево и Кобоны в Шлиссельбург вдоль канала. В Назии молодые люди покупают картошку. В деревне Бугры уцелел один дом. Здесь военные уступают землянку для ночлега. Следующим пунктом стала д. Липки, от которой не осталось живого места. Так комсомольцы доходят до Шлиссельбурга, где восстанавливают связь. «Шли вдоль Невы в сторону Ленинграда, копали ямы, чтобы потом связисты тянули провода, - вспоминает Клавдия Петровна. - Мама осталась работать в швейной мастерской. Наш дом разрушен, от всего города уцелел только Гостиный двор и деревянные домики вдоль канала. Мы тогда нашли комнату, в ней и остались. В городе расплодилось невероятно много крыс».
Измученные потерями и работой, люди не могли поверить в известие о нашей победе. К.П. Садовникова волнительно рассказала: «Представьте, мы - молодёжь. Я даже не помню, как узнала, что война кончилась. В Шлиссельбурге на площади был митинг. Мы кричали «Ура!» и плакали, не верили, что всё кончилось. Мне было 19 лет...».
После войны Клавдия Петровна остаётся в Шлиссельбурге работать агентом движения: даёт задания судам, подходящим к угольному причалу.
В 1947 г. у К.П. Садовниковой рождается сын Герман. Заочно окончив Ленинградский техникум, в 48-м году она возвращается в Новую Ладогу, где десять лет работает бухгалтером в банке. В 1949 г. родился второй сын - Игорь. «Когда старший был в военном училище, а младший у мамы в Ленинграде, я поехала во Всеволожск с главным бухгалтером. Оттуда меня отправили в Кириши (город ещё строился) в командировку, - рассказывает К.П. Садовникова. - В Киришах получаю письмо, что Игорь приехал в Ладогу. Я тут же во Всеволожск, написала заявлении об увольнении и вернулась к сыну». После увольнения из банка Клавдия Петровна работает на кожгалантерейной фабрике им. Бебеля, а в 60 лет уходит на пенсию. Она была и председателем клуба ветеранов, и до сих пор является членом совета ветеранов: ведёт учёт юбиляров.
Игорь в прошлом году скончался, Герман - моряк, пребывает в запасе. Сыновья подарили ей двух внучек, двух правнучек и одного правнука.
Клавдия Петровна награждена редкими знаками «Ветеран Ладожской Краснознамённой флотилии» и «Ветеран Дороги жизни», медалью «За оборону Ленинграда». Ей часто дарят книги участники боёв на Ладоге, бывшие моряки-флотильцы. В книге инженер-капитана 3-го ранга, флагманского механика отряда транспортов ЛВФ З.Г. Русакова «Нашим морем была Ладога», Зиновия Григорьевича написал: «Уважаемой Клавдии Петровне от автора». Есть книги писателя, бывшего матроса «Морского охотника-201» Александра Андреевича Шевчука и от капитана первого ранга Васильева. «Однажды на День Победы я лежала в больнице, ко мне в палату пришли, чтобы поздравить. Это было неожиданно и приятно».
В новоладожских школах К.П. Садовникова - частый гость. Она рассказывает ребятам о войне, о боях на Ладоге, Дороге жизни. А кто ещё, как не она - самый непосредственный участник тех героических и трагических событий имеет право говорить об этом?! В судьбе Клавдии Петровны - судьба страны, история нашей Победы.
Кобонский поэт Александр Прокофьев когда-то писал:
[quote align="center" color="#999999"]Когда мой Ленинград узнал блокаду,
Моя Кобона думали о нем
Она, чтоб билось сердце Ленинграда,
Не раз, не два стояла под огнём.
Такое время трудно позабыть ей –
Была готова трижды умирать!
Она была то проводом, то нитью,
Такими, что не сжечь, не разорвать.[/quote]
Валентина Новикова