Нам жить, и помнить, и беречь
- Автор: "Волховские Огни"
Воспоминания ветеранов Великой Отечественной войны из Вындиноостровского сельского поселения.
Чем больше времени отделяет нас от кровопролитной, жестокой войны, унесшей жизни миллионов людей, тем дороже воспоминания людей, переживших это трагическое время. И тем бережнее мы должны к ним относиться: запомнить и записать каждое слово, оставить потомкам, чтобы знали и помнили историю своей земли, цену мирной жизни.
В Книге памяти Вындиноостровского сельского поселения оставили свои воспоминания многие жители старшего поколения, некоторых уже нет среди нас, но осталась память о них и их рассказы о людях, об отношениях, об увиденном и пережитом.
А над землей еще одна весна
Вот что рассказала Александра Ивановна Горецкая.
- Я родилась в деревне Хотово в 1934 году. В семье было пятеро детей. Началась война, но в сентябре дети все-таки пошли в школу, я в 1 класс. Деревня Хотово была большая - 150 дворов. В деревне было три школы. Учиться пришлось всего два месяца. Отца призвали в армию. В ноябре 1941-го наши солдаты отступали и предупредили, чтобы мы все уходили в лес, в наскоро приготовленные землянки, так как наступают немцы. Школы закрылись. Мы ушли в лес, в землянку, но и там нам пришлось жить недолго.
Однажды к нашей землянке подошли трое советских солдат и спросили: «У кого можно найти закурить?» Мама ответила, что в других землянках, где есть старики. Эти мужчины были одеты в новенькие полушубки, шапки-ушанки, валенки, рукавицы с тремя пальцами. Так они постояли, спросили еще, приходил ли кто-нибудь в деревню, много ли немцев, и ушли.
Через несколько дней к землянкам пришли двое немецких солдат с автоматами. Они сказали, чтобы мы вернулись в деревню и не кормили русских партизан. А партизаны еды не просили, только покурить. Кто-то нас предал, донес, где мы находимся и что к нам приходили партизаны. Все 4 километра до деревни шли под дулом автомата. Стрельбы не было, но над нами летели снаряды. Когда мы дошли до деревни, то увидели, что у первого дома стоял часовой с автоматом. На окраине нас встретил переводчик. Он сказал, чтобы мы занимали дома, где нет немецких солдат.
Наша семья состояла из 10 человек: мама, две бабушки, пятеро детей, двоюродные брат и сестра. Дом маминой свекрови был свободный, но он был разбит. Только мы утеплили окна, как пришел немец и сказал, чтобы мы освободили дом для немецких солдат. Не успела мама собрать вещи, как вошли немецкие солдаты. Они сказали: «Не уходите, живите вместе с нами, не бойтесь нас, мы вас не обидим, у нас тоже есть дети и родители». Но мама, ничего не сказав, пошла искать другой дом. Нас взяла к себе одна пожилая женщина, хотя домик у нее был маленький. Спали на полу все 10 человек. Зима 41-го года была очень холодной. Морозы стояли до 40 градусов. Живя у тети Дуси, мама каждый день ходила к нашему дому, и всегда брала меня с собой, чтобы посмотреть, как там чистят навоз во дворе, где стояли немецкие лошади. Мама боялась, что они дороют до ларя с зерном, полученного на трудодни, скормят зерно лошадям, а мы умрем с голоду.
Однажды подходим мы к дому, немцы чистят навоз. Мама говорит: «Ну, все, идем ближе». Выходит немец, подходит к маме и спрашивает: «Ты от кого зерно прятала? От немца?» Мама говорит: «Не от немца и не от кого другого. Просто от несчастного случая, семья-то большая». Он пошел к другому немцу, поговорил с ним и, вернувшись к маме, сказал: «Мать, иди, бери мешки, санки и быстро увози зерно». Мы с мамой побежали и увезли мешки к тете Дусе.
Из соседнего дома, с заднего входа вышел мужчина и крикнул по-русски: «Девочка, не уходи!» Я вернулась, стою, жду. Он подошел ко мне, подал руку и говорит: «Ну, давай знакомиться! Как тебя зовут?» Я сказала: «Шура!» «А я дядя Витя!» - ответил он. Дядя Витя у меня расспросил, какая семья, сколько нас в доме. Я все рассказала, и что есть маленький братик, который родился 20 июня 1941 года. Тогда он мне и говорит: «Ты, Шурик, постой, не уходи, я быстро вернусь». И ушел. Правда, очень быстро вернулся с котелком в руке, полным сахара. «Вот, отнеси маме. Это твоему маленькому братику. И скажи, что я вечером приду и принесу вам всем еду».
Он действительно притащил большую кастрюлю с едой, а вот с какой, не помню, и сказал: «Ешьте, не бойтесь - это не объедки от немцев. Мне Шурик все сказала, и я сварил больше. Теперь я каждый вечер буду приносить вам ужин». Мама ему говорит: «Витенька, они узнают, убьют тебя». «Нет, я у них в доверии», - ответил дядя Витя.
Однажды вечером он пришел и говорит: «Я пришел с вами попрощаться. Сегодня вас освободят». Он дал нам указание, как мы должны себя вести. Свет не должен быть виден на улицу, даже если услышим русскую речь. «У немцев при отступлении будет суматоха, а я уйду к своим», - сказал он.
...Деревня вся полыхала. Поджигали через дом. Поэтому мы вынуждены были покинуть дом и выйти на улицу. Да, еще дядя Витя сказал, что пока не пройдут саперы, чтобы мы к своим домам не бежали. Да разве стерпеть! Мама побежала смотреть, цел ли дом. Маму остановили саперы. При входе в дом была мина. Выйдя из дома, они сказали маме: «Вот теперь можете заходить в свой дом». Это был 1942 год. Отец вернулся домой из госпиталя в 1943-44 году.
После войны приходилось помогать старшим: пахать, водить лошадь под уздцы. Моя девичья фамилия Романова. В деревне Хотово жила до 1968 года. Работала в колхозе «Волна революции». В 1955 году вышла замуж за Семена Спиридоновича Горецкого. Родилось двое детей. В 1968 году переехали в Вындин Остров. Работала в клубе, а потом в совхозе «Светлана».
Пришли и сказали: «Собирайся в армию!»
Анна Степановна Коковочкина - коренная жительница деревни Вындин Остров. Выросла в многодетной семье. Когда Вындин Остров заняли немцы, пришлось уйти в лес и жить в землянке. А когда вернулись весной, то увидели пепелище. Старший брат погиб, защищая Ленинград. С 1941 по 1943 годы Анна Степановна с подругами ездила в Волховстрой убирать снег. Работали с утра и до вечера. Потом вместе с мамой работала на строительстве аэродрома, в деревне в подсобном хозяйстве, в лесу на заготовке леса.
В конце 1943 года Анну Степановну отправили в Ленинград на уборку территории от завалов, потом были Пушкин, Гатчина. Работали там почти год. В 1944 году в Гатчине Анне Степановне была вручена медаль «За оборону Ленинграда». Так отмечено ее участие в строительстве аэродрома на подступах к Ленинграду. Есть и другие медали. Анна Степановна - ветеран труда.
Анна Николаевна Семенова родом из деревни Вольково. Окончив 4 класса, пошла «в няньки», на заработки. За работу давали деньги, одежду, обувь. В семье не было отца, мама работала на молокозаводе в Вольково.
В 1941 году, когда немец подошел близко к территории Волховского района, эвакуировались в Пашу. Волхов бомбили сильно. Позднее вернулись в Вольково, где немцев не было. Анна работала на железной дороге рабочей. 23 февраля 1943 года ее вызвали в сельский Совет и сказали: «Собирайся в армию». По сентябрь 1945 года она служила в 117-й стрелковой дивизии. Вначале носила на передний край обеды солдатам, затем была телефонисткой. С полком прошла всю войну, имела контузию, была ранена, воевала в Польше, Белоруссии, Литве. До Берлина не дошла 100 километров. Ее боевой путь отмечен наградами: медалью «За победу над Германией», «За боевые заслуги», орденом Отечественной войны 2 степени и другими.
Деревня была заминирована
Иван Петрович Никулин родился в 1930 году в деревне Морозово. До войны это была большая деревня -160 домов, в них проживало 650 человек. В деревне был колхоз «Свобода», начальная школа и магазин. Иван Никулин окончил 4 класса, когда началась война.
В семье было 5 детей. Отца призвали на фронт в город Мурманск связистом. К концу 1941 года немцы приблизились к деревне Морозово. Население вынуждено было уйти в лес в землянки. В одной землянке проживало по пять семей. Враг занял деревню, и начались обстрелы, горели избы. Когда врага остановили, жители оказались на передовой. Деревня была заминирована. Многие жители подорвались на минах. Полтора месяца враг удерживал деревню. Волховстрой бомбили днем и ночью.
В начале 1942 года нашим войскам пришло подкрепление, и фашистов погнали на запад. Население стало возвращаться в деревню. Но люди увидели: от 160 домов осталось около 20. Приспосабливались жить, как могли. Питались мороженой картошкой, весной лебедой, летом грибами. Подростки направлялись на оборонительные работы, на сплав леса, на лесозаготовки, но и в колхозе нужно было работать. Поэтому трудились все - старики, старухи, подростки. Один был лозунг: «Все для фронта».
Дети хотели учиться
Александра Ивановна Яковлева оставила такие воспоминания.
- С июля 1942 года я работала в школе в деревне Морозово. В школе было 97 учащихся. После ухода немцев не осталось ни одной парты, одну нашли в лесу около аэродрома, другую на барже. Писали на грубой оберточной бумаге. Тяжелые тюки с бумагой носила в деревню. Вместо чернил был свекольный сок. В 1942 году вторая ударная армия помогла с ручками, карандашами и тетрадями. Родители учеников были на фронте, дети жили со стариками. Ходили в простеньких платьях, что можно было купить с рук. Летом работали с учениками в колхозе «Свобода». В морозовской бригаде выращивали свеклу, морковь, капусту. Сами ухаживали, убирали, грузили на машину и отправляли на фронт.
Ученики были голодными. Варили лебеду, сушили и перемалывали мокрец. На трудодни давали овощи и зерно. Зерно мололи и пекли лепешки. Весной на полях собирали картофель, делали блины.
Т. ПЕТРОВА