В его жизни "до" все было предсказуемо и распланировано: окончил школу, отслужил в армии, демобилизовался. В гражданской жизни не потерялся — нашел работу по душе, строил какие-то планы. Жил он тогда в Брянской области, в местах благодатных и тихих. И вот эту-то тишину и разорвал апрельским утром 1986 года хлопок на четвертом реакторе ЧАЭС. Говорили о взрыве мало и неохотно — приближались майские праздники, никому не хотелось брать на себя ответственность, организовывать эвакуацию тысяч людей. Правда, "западные голоса" кричали о высоком уровне радиации, но на то ж они и "голоса"…
Набором ликвидаторов тогда занимались военкоматы, мобилизовали в основном тех, кто служил в ракетных войсках и имел хотя бы общее представление о том, что это такое — радиационное заражение местности. Александра тоже пригласили, но по какой-то причине в состав группы не взяли. Очередь дошла уже в 1987-м, и направили его в печально известную 30-километровую зону в качестве водителя грузовой машины. Задача у него была до примитивности простая — вывозить зараженный грунт. Но грунт этот снимали возле того самого взорвавшегося четвертого реактора. Об уровне опасности говорит такой факт: в сутки работали от 4 до 100 минут, в зависимости от уровня зараженности местности. У каждого был при себе "накопитель", который показывал набранную дозу, и каждый ликвидатор сам себя контролировал. Александр "выполнил норму" за половину августа и сентябрь. Тогда, в молодости, казалось, что все обошлось, однако в годами понял, что Чернобыль — это навсегда…
Может, и невелик его личный вклад в общем объеме выполненной на АЭС работы, но ведь из таких вот маленьких "вкладов" и складывалась та огромная каждодневная работа, которая позволила свести к минимуму смертельную опасность, исходившую от реактора.
В наши места Александр Михайлович приехал в самом начале 90-х. Работал строителем. Понравилось, решил остаться. Перешел на газопровод, занимался ремонтом импортной техники. А потом перевелся в совхоз, создал семью. И вот уже больше 30 лет живет в Бережках.
Через 12 лет после аварии, говоря высоким слогом, героя нашла награда.
Ему как ликвидатору был вручен орден Мужества. Есть, конечно, и соответствующие льготы, но еще никто не придумал, чем можно компенсировать потерянное здоровье. Поэтому сегодня, спустя 31 год после катастрофы, Александр Михайлович Скворцов считает, что ему здорово повезло: многих из тех, кто вместе с ним разгребал радиоактивные завалы, уже нет… Он уверен, что ничего важнее безопасности на подобных объектах быть не должно, а повторения подобной трагедии нельзя допустить — слишком высока цена за некомпетентность и ошибки…
О. Панова
