«Известный на Балтике летчик…»

Стоит на берегу реки Паши красивый дом. Рядом - сад. Когда-то этот дом привлекал внимание всех прохожих. Аккуратный забор, цветущие яблони, теплица в глубине сада, высокое крыльцо, выходящее на центральную улицу села - всё говорило о том, что живёт здесь хороший хозяин, любящий землю человек. Все жители Паши знали, что дача эта принадлежит нашему прославленному земляку, генерал-майору Василию Петровичу Кузьмину.

Военный лётчик, в годы Великой Отечественной войны защищал он Балтийское небо, Ленинград. Воевал вместе с Нельсоном- Степаняном. В музее школы Василию Петровичу Кузьмину посвящён целый альбом, и начинается он с письма:
«Здравствуйте, уважаемый Василий Петрович!
Наш отряд 4-6 класса Пашской средней школы имени 50-летия ВЛКСМ гордится Вами, мы хотим быть хоть немного похожими на Вас. Наш отряд борется за то, чтобы нам было присвоено Ваше имя, имя Василия Петровича Кузьмина. Очень жаль, что нам не удалось с Вами сейчас встретиться, но мы надеемся, что Вы опять приедете к нам в Пашу и придёте к нам в школу. Многие люди, знающие Вас, рассказывали нам о своих встречах с Вами. Мы познакомились с Татьяной Николаевной Кузьминой. Она тоже рассказывала о Вас. В нашем классе 31 человек. Все пионеры. Отстающих нет. Каждый выполняет своё пионерское поручение. Девять ребят пришли к нам в этом году из начальной школы, но мы с ними уже подружились. Им тоже нашлось поручение в нашем отряде.
Уважаемый Василий Петрович! Желаем Вам и Вашим близким здоровья, просим Вас ответить на это письмо.
С пионерским приветом отряд 4-6 класса!»
В ответ Василий Петрович написал детям:
«Здравствуйте, дорогие и милые мои молодые друзья!
Получил Ваше письмо. Большое-большое вам спасибо, что вы вспомнили о своём земляке. В середине апреля я приеду в Пашу и буду жить там всё лето. Обязательно зайду к вам. Расскажу всё о себе и о моих делах. А пока пару слов.
Я родился в деревне Николаевщина в 1908 году в семье бедного крестьянина Петра Ильича Кузьмина. Когда мне было десять лет, мать умерла, и я рос и воспитывался в детском доме в городе Новая Ладога.
Окончил среднее училище. Затем служил в РККА. После армии учился сначала в Ейском авиационном училище Краснодарского края, стал лётчиком. Затем окончил Военно-политическую академию в Москве. Работал лётчиком-инструктором. Учил ребят летать. Во время Великой Отечественной войны воевал в штурмовой авиации на Ленинградском фронте. Летал на самолётах- штурмовиках «ИЛ-2». Это были хорошо вооружённые самолёты. Немцы писали листовки и называли их «чёрная смерть». После войны служил на Дальнем Востоке. Демобилизовался по болезни. Сейчас живу в Ленинграде».
Письмо написано Василием Петровичем в марте 1985 года. Очень скромно говорит он о себе. А вот его однополчанин, полковник запаса А.Пятков, Заслуженный военный лётчик СССР, так оценил фронтовой путь Василия Петровича: «Майор Кузьмин (ныне генерал-майор авиации в отставке) начал войну комиссаром, а закончил её командиром полка штурмовиков «ИЛ-2». Рассказывая о фронтовом аэродроме «Борки», расположенном на одной из высот известного всей Балтике в годы войны несокрушимого плацдарма - Ораниенбаумского пятачка, оттянувшего от Ленинграда немало гитлеровских дивизий, А. Пятков на-поминает о трагической судьбе многих лётчиков, прикрывавших Балтийское небо и вылетавших с аэродрома Борки на задания. Девятого мая 1980 года на открытии памятника не вернувшимся с задания лётчикам он назвал их число -1 237. Столько авиаторов Балтики, и в их числе 9 Героев Советского Союза, не вернулись, навечно канули в морские глубины Балтики. Но Василию Петровичу повезло. Он выжил там, где ежесекундно грозила смерть.
Как выглядел в годы войны аэродром «Борки»? Находился он в сосновой роще, рядом с бывшим, колхозным полем. Самолёты стояли в «карманах», прорубленных среди деревьев. «Яростный вой винтов, резкий треск опробуемых перед полётом пулемётов, натужное жужжание помпы бензозаправщика, перекачивающего содержимое цистерны в баки «Ила». Чёрная, прокопчённая выхлопными газами земля, исхлёстанная стремительными колёсами боевых машин». Именно отсюда часто отправлялся на боевые задания лётчик Кузьмин и, к счастью, именно сюда возвращался.
Что писали фронтовые газеты в 1941 - 1945 годах? Конечно же, о том, что происходило на фронте, о героях войны, о подвигах советских лётчиков и, в том числе, о подвигах Василия Петровича Кузьмина. Впервые имя его на страницах фронтовых газет появляется в 1942 году.
«Краснознамённый Балтийский флот. 1 июня. (По телеграфу)
Четвёрка «Илов», ведомая гвардии майором Кузьминым, бомбоштурмовым ударом разрушила вражеский пост наблюдения и связи на одном из островов. На обратном маршруте «Илов» пытались атаковать 10 «Фиатов». Сопровождавшие штурмовиков шесть «Яков», ведомые капитаном Жариновым, вступили в бой, который длился 20 минут. В результате боя фашисты потеряли четыре самолёта. Все наши самолёты без повреждения вернулись на свой аэродром».
Газета «Красный флот» 15 ноября 1943 года писала:
«Заместитель командира эскадрильи орденоносец гвардии майор В. Кузьмин и орденоносец гвардии старший лейтенант П. Косарев, действуя в паре на самолётах. «Ильюшин-2», уничтожили 2 сторожевых корабля, 2 тральщика, 3 сторожевых катера, баржу с боеприпасами и 2 зенитных батареи. (Краснознамённый Балтийский флот)».
Вскоре лётчикам пришлось перебазироваться на новое место, на один из островов в Финском заливе. Всеволод Азаров, работавший в годы войны в Кронштадте, в редакциях фронтовых газет, в очерке «Самое дорогое» в 1943 году писал: «Штурмовики и истребители называли свой аэродром «Невским проспектом». Сосны, синие валуны, мох.
Как взлетать отсюда? Выкорчевали пни, замостили камнями длинную просеку.
Штурмовики, истребители зажили дружной боевой семьёй. Хоть куда подобрался тут народ. Молодой и стойкий, задорный и храбрый. Романов, Кузьмин, Косарев, Фоменков - мастера балтийской штурмовой авиации...
И началось! Командование поставило перед островитянами задачу: не дать прохода фашистским кораблям в Финском заливе, топить их, наносить бомбовые удары по базам, а заодно следить, чтобы и небо не темнило коршунье. В ту пору транспорты врага ещё осмеливались выходить в залив, частенько встречались сторожевые корабли, тральщики.
У «Ильюшиных» с «Лавочкиными» и «Яковлевыми» контакт был полный. Никакой разделённое. Истребители поднимутся - есть, засекли. Одного из них штурмовики в шутку звали по-зощенковски: «Я, Вася, с разведки пришедши. - «Коробки» там-то».
- Спасибо, Васенька, теперь и мы слетаем.
Вылетали и топили. Часто выходили и на свободную охоту. Четыре часа утра. Звёздное небо. Вода тихая-тихая. Летят... К кораблям подкрадывались незамеченными. Немцы на сторожевом корабле и катере не успели очнуться, как всё их хозяйство и они сами в придачу очутились - кто в воде, кто в воздухе.
Когда лётчики вернулись, было ещё темно. Немцы, у которых после таких визитов исчезали то тральщик, то сторожевой катер, переполошились. Транспорты не отваживались выходить в Финский залив, а для обеспечения сторожевой службы и службы траления фашисты нагнали истребителей. Балтийцы и здесь себя показали.
На группу «Илов», которую вёл заместитель командира, замечательный мастер штурмовки - Кузьмин (их прикрывало 4 «Яка»), навалилось четыре «Мессершмитт-109» и шесть «Фокке-Вульф-190».
«Яки» были связаны боем с «Мессерами». Шесть «Фокке-Вульф» беспрерывно атаковали четвёрку «Илов». Но Дмитриев, Стратилатов, Ерохин, сам Кузьмин, упорно отбивая все атаки врага, прорывались к намеченной цели. Им удалось потопить два тральщика и без потерь дойти домой. Они добились победы благодаря исключительному мастерству и взаимной поддержке. На ведущего группы Кузьмина в этом бою немцы произвели 4 боковых и 2 лобовых атаки. Один «Мессершмитт» и один «Фокке-Вульф» были сбиты сопровождавшими «Илов» истребителями...
Вот запись боевых действий только одного лётного дня. Кузьмин, Мызников, Ерохин и Ефимов потопили баржу. Дмитриев, Стратилатов, Косарев и Кустовский потопили тральщик. Романов, Фоменков, Ерохин, Ефимов зажгли пушечным огнём тральщик. Снаряды рвались на палубе. Корабль затонул!
Балтийская гвардия выполняет приказ командования с честью...»
А вот что писали о своём командире его боевые товарищи, бывшие лётчики 11-й гвардейской штурмовой дважды Краснознамённой Новороссийской авиационной дивизии: 3. Лазарев, П.Лебедев и В. Водянов - в заметке «Наш командир» в издававшейся в Крыму газете уже после войны:
«Он принял полк от дважды Героя Советского Союза Н.В. Челнокова. Было это на Балтике летом 1944 года. Новый командир личному составу сразу же понравился: спокойный, уравновешенный. Справедлив, вежлив, но и строг. Василий Петрович водил нас в бой в самые горячие тогда места: бомбить военно-морские базы гитлеровцев Либаву, Пиллау, Кенигсберг, Данцинг.
До того, как принять командование Феодосийским авиаполком, Василий Петрович был политработником, имеющим военное политическое образование. Он по личному желанию сел за штурвал самолёта и своим примером коммуниста, воспитателя учил молодых лётчиков громить врага.
8-й гвардейский Феодосийский полк на Балтике сразу же был отмечен. Полку доверялись самые ответственные боевые задания. Под командованием В. П. Кузьмина эти задания выполнялись нашими лётчиками отлично. За умелое руководство полком и проявленное личное мужество в боях над волнами Балтийского моря Василий Петрович Кузьмин был награждён четырьмя орденами Красного знамени и орденом Ушакова 1-й степени. Этот орден вручался за блестяще проведённые операции на море...»
Об одном из первых боёв комиссара полка Василия Петровича Кузьмина рассказывала псковская газета в статье, посвящённой командиру полка гвардии майору Карасёву.
Однажды в штабе полка допрашивали сбитого немецкого лётчика. «Он охотно давал показания. Офицер, который вёл допрос, поинтересовался, знают ли немецкие лётчики кого-либо из советских лётчиков-штурмовиков. «Да, - ответил он,- мы много слышали о Карасёве, Потапове, Клименко. Мы знаем, что это ваши асы и летают они всегда ведущими. Есть приказ нам, лётчикам-истребителям, и зенитчикам сбивать их в первую очередь».
«Что ж, можете считать, что вы встретились с одним из них. - усмехнулся офицер и показал на соседа в лётном комбинезоне - командир полка гвардии майора Кузьмина. Трудно сказать, какое мужество, какая воля помогли комиссару уйти от вражеских истребителей и довести горящий самолёт до аэродрома.
Его увидели издалека. Карасёв с дежурными техниками и механиками бросился в танкетку, стоявшую всегда у штабной землянки. Штурмовик комиссара сел на самом краю взлётно-посадочной площадки, уткнувшись в песок и гравий...
Карасёв выскочив на ходу из танкетки, бросился к горящему самолёту.
- Товарищ командир, стойте! Сейчас взорвутся баки! - закричал кто-то из техников.
Карасёв и сам знал это. Но он помнил и о законе советских воинов: сам погибай, а товарища выручай. «Гасите огонь! - крикнул он техникам и полез в кабину». Комиссар был спасён!
24 февраля 1944 года в одной из фронтовых газет появилась заметка «Мужество гвардейца Кузьмина» с подзаголовком «От нашего корреспондента»:
«Гвардии майор Кузьмин не раз выполнял сложные боевые задания, не раз штурмовал он врага, умело отражая атаки немецких истребителей.
Однажды он вёл группу «Ильюшиных» на бомбоштурмовой удар по кораблям противника. В пути встретились вражеские истребители. Кузьмин развернулся и пошёл к одному из них. С каждой долей секунды расстояние между самолётами уменьшалось. И немец не выдержал - свернул с курса. Помешать нашим штурмовикам немцы не смогли.
На днях гвардии майор Кузьмин вновь показал, на что способен советский офицер, балтийский лётчик.
...С утра выдалась исключительно скверная погода. В воздух ушли самые опытные лётчики. Среди них был Кузьмин. Он нанёс сильный бомбоштурмовой удар по железнодорожной станции, где стоял на путях эшелон противника. При выходе из пике Кузьмин был атакован несколькими «Фокке-Вульф-190» Лётчик стал маневрировать, давая возможность своему стрелку вести огонь по противнику.
Одному «ФВ-190» удалось дать очередь по кабине лётчика. Пуля пробила палец левой руки. Осколки разбитого бронестекла впились в щёки, нос, губы, лицо залило кровью. Была перебита водомасляная система выпуска шасси.
А лететь до своего аэродрома ещё добрых 15 минут. Масло, вытекающее из пробитой магистрали, попало на мотор, и мотор загорелся.
Кузьмин привёл на аэродром горящую машину и посадил её. Когда техники осмотрели самолёт, оказалось, что масла в баках системы не было.
Мужественный лётчик выполнил боевое задание, отбил атаки истребителей противника, спас жизнь себе и стрелку и сохранил самолёт».
15 июля 1944 года в заметке «Балтийские лётчики потопили транспорт» корреспондент сообщал:
«Краснознамённый Балтийский флот. 15 июля. (По телеграфу). Воздушная разведка донесла, что на заливе под усиленным конвоем совершают переход четыре немецких транспорта. Немедленно в воздух поднялась четвёрка штурмовиков «Ильюшин-2», ведомая известным на Балтике лётчиком гвардии майором Кузьминым. Советские самолёты вышли точно на цель. Заметив их, противник открыл интенсивный зенитный огонь. Однако врагу не удалось заставить свернуть с боевого курса наши самолёты. Умело маневрируя, отважные штурмовики смело преодолели огонь зенитной артиллерии и нанесли меткий бомбоштурмовой удар. Прямым попаданием бомбы один транспорт был потоплен.
Лётчики-гвардейцы без потерь вернулись на свой аэродром».

Э.Е. БОЛЬШАКОВА

• < ВпередПервый директор завода
• НазадС юбилеем!!! >