ПРО-ТВ - смотреть онлайн
Социальные сети:
    vkoktelyttwttrss

Реабилитирован посмертно

30.10.2017 | 13:35

Населению России не удалось избежать политических репрессий, и эти кровавые события навсегда останутся в летописи истории страны. Сотни тысяч людей были подвергнуты жестоким расправам, казнены, сосланы в лагеря, ссылки, специальные поселения.

Пострадали также близкие и родственники репрессированных. Именно в честь сохранения памяти о тех страшных годах и был учреждён этот день.

Имя Нины Ивановны Фединой - заслуженного учителя РФ, «Отличника народного просвещения» в Сясьстрое хорошо известно. К сожалению, недавно её не стало, но остались люди, которых она учила, с которыми работала. Осталась память о Нине Ивановне, о трудной судьбе её семьи, незаконно пострадавшей в годы репрессий. День памяти жертв политических репрессий для неё был особой датой. Галина Николаевна Рябцева - методист Сясьстройского Дома культуры, встречалась с Н.И. Фединой, записала её воспоминания.

Я встретилась с Ниной Ивановной Фединой в 2010 году. Тогда нас связывала школьная тема. Было начало учебного года. И душа её была там, в школе, среди детского смеха, улыбок, тишины и работы в классах, среди внимательных детских глаз, встреч с учителями, родителями.

Но годы жизненных испытаний не давали Нине Ивановне покоя, разрывали душу и сердце.

Несмотря на пережитое, Нина Ивановна была душевной и гостеприимной. То, что бередило душу, уходило корнями в далёкое прошлое. Дом, в котором она жила в Сясьских Рядках, был построен её дедом Иваном Васильевичем Машуриным в начале 20 века. До этого он жил со своей семьёй в маленьком доме, который находился рядом с новым.

Место было бойкое, рядом находилась паромная переправа, через которую по Архангельскому тракту, проходящему через Сясьские Рядки, проезжали на север. Кстати, Ярославский тракт также доходил до села, затем сворачивал по нынешней Колчановской дороге на Пульницу и далее, по берегу реки Сясь, шёл на Тихвин.

В семье Машуриных, Ивана Васильевича и Марии Григорьевны, было четверо детей: Иван, Павел, Александр и Ольга. По-разному сложилась их судьба. Павел погиб во время войны на Синявинских болотах, заболела и умерла в 1939 году Ольга. Но особенно жестоко распорядилась судьба с Иваном - отцом Нины Ивановны Фединой (Машуриной). Он был в семье старшим, родился в 1910 году. В то время Сясьские Рядки были одним из крупных населённых пунктов в Новоладожском уезде.

Развивалось купечество. Развивалось и крепло село. Когда Ивану было 16 лет, проходила Российская перепись населения. В 1926 году в Сясьских Рядках значилось 387 дворов, из них 145 крестьянского типа, прочих - 242. Количество населения составляло 1368 человек, из них 683 мужского пола и 735 женского. Сясьские Рядки имели уже в то время свой сельский совет Волховского уезда. Он размещался в двухэтажном доме, недалеко от дома Машуриных.

Была в селе своя школа, в которой вначале учился Иван, затем он продолжил обучение в Новой Ладоге. Там он познакомился с Катей Отуристовой, которая была родом из деревни Ляпуны Колчановской волости. Окончив 7 классов, Иван стал работать почтальоном в Сясьстрое. Сюда же приехала работать и Екатерина Сергеевна. Впоследствии Иван Иванович стал работать начальником почты, а Екатерина Сергеевна - начальником сберкассы Сясьстроя. В этой должности она проработала 41 год, до выхода на пенсию. В 1935 году Иван и Екатерина поженились. Иван привел молодую жену в дом к родителям, где жили ещё два младших брата и сестра.

До встречи с Екатериной Иван был женат. Но не захотела жена идти в дом к мужу. Не захотела - и всё тут. Так они и стали жить - она при своих родителях, он при своих. Ну, какая это семья. Слава Богу, встретилась Катя. Иван, известный на всю округу гармонист, очень полюбил Катю. И было за что - сдержанная, скромная, никогда никого не осудит, ко всем людям по-доброму. К свекру и свекрови обращалась «татенька» и «маменька». Ладно зажили Машурины, дружно.

..Как-то вышли они из дома и ахнули: на крыльце стоит корзинка с грудным младенцем - сыном Ивана от первого брака. Екатерина ни с кем не стала разбираться, приняла 4-месячного Женьку как родного. Когда Женьке минул год и 10 месяцев, родилась Ниночка.

Свекор и свекровь - люди набожные, были благодарны Катерине и очень её любили. В их доме никогда не слышалось грубости. А на слово «чёрт» словно запрет был наложен. «Маменька» ушла из жизни в 1939 году, а «татенька» во время войны освободил свой дом для раненых, сам же жил в чужой бане.

Никто не мог подумать в то время, что в их семью ворвется страшная беда.

Глубокой ночью 12 апреля 1937 года в дом начальника почтового отделения связи Ивана Ивановича Машурина постучали, и сказали, чтобы он быстро одевался. Иван трогательно попрощался с родителями, женой, спящими детьми. Жене шепнул, что это какая-то ошибка, и он ни в чем не виноват и скоро вернётся.

С этой надеждой покинул родительский дом, но, оказалось, что навсегда.

Семья Машуриных арест Ивана переносила стойко. Осталась Екатерина Сергеевна с приёмным сыном Женей, дочкой Ниной да престарелыми родителями мужа. Соседи разговоров на запретную тему не заводили, но не отвернулись, не осуждали. В коллективе почтовиков, где работала Катя, хранили молчание. Но, если кто-то оставался с Катериной наедине, то шептал ей: «Мы все знаем его как честного человека, разберутся, вернётся твой Иван».

Во время Великой Отечественной войны Нина, Женя вместе с матерью были эвакуированы. Иван Васильевич во время войны работал охранником запани через реку Сясь, на которой стояли орудия, охраняющие село. Умер он в 1944 году, так и не дождавшись возвращения сына Ивана. Ждала его жена с детьми.

Одному Богу известно, как Катерина с детьми выжила в войну. Нина Ивановна вспоминала: «Мама работала и получала продовольственные карточки. Мы с Женькой были детьми «врага народа», и нам ничего не полагалось. Мы искали на помойке картофельные очистки, мама мыла их в реке, перетирала с крапивой и лебедой. Тем и кормились. В апреле 1944 года мы вернулись в свой дом. Не дождался нас татенька. Говорят, помылся в бане, надел всё чистое, лёг на лавку и умер. Сердце не выдержало.

Замуж мама так и не вышла. Была она очень красивой, сватались к ней, да она всем отказывала.

Семьям погибших на фронте после войны выдавали пособия. Как семье «врага народа» нам пособия не полагалось. Женька хотел после 7 класса в военное училище поступить - даже документы не приняли. Двадцать лет мы были детьми «врага народа». Двадцать лет мама вела переписку с разными инстанциями, надеясь получить хотя бы свидетельство о смерти папы».

Из официальных, проверенных тюремщиками писем мужа Катя знала немного. Дороже всего ей были записочки, переданные на волю через подкупленных надзирателей, которые выносили почту под стельками обуви. Этим записочкам уже восемь десятилетий. Нина Ивановна бережно хранила их до последних дней своей жизни. Бережно сложенные в стопку, по времени поступления, и связанные резинкой они хранят тайну тех страшных тридцатых - сороковых годов. По содержанию они сдержанны, проникнуты любовью и заботой к своим родным.

Вот некоторые из них.

«Сейчас я нахожусь в Волховстрое под следствием по делу Круминга, который наговорил всякой ерунды, о котором мы совершенно ничего не знаем и не представляем. Сидим на пайках: по 70 гр. хлеба в сутки и большая кружка кипятка... Свидания не разрешают. Говорить, где я не следует» (апрель 1937 г.).

«Ровно год, как я не вижу вас. Я ни за что посажен. Ни одной каплей не повинен. Напрасно буду нести какое -то наказание» (апрель1938 г.).

«Жду суда. Дело тянется. На днях нас отправляют до суда в Кресты. Тяжело было переносить дни праздников. Главное - в голодухе. Но ничего. Со мной много знакомых ребят» (май 1938 г.).

«Я был счастлив и рад, как увидел вас. Я не мог некоторое время ничего говорить. Когда я встретился с тобой, пришёл обратно в камеру, я начал даже плясать от радости. Получив от тебя деньги, я впервые после 1,5-годового заключения взял молока и съел пару яиц. Деньги стараюсь не тратить, т.к., рассказывают, деньги в дорогу очень нужны, горячей пищи не будет, а путь очень длинный. Особо не скучай. В скором времени увидимся. Не беспокойся, что тюрьма сможет подействовать на меня. Катя, помни, что у меня натура довольно крепкая, и тюрьма для меня явилась школой для будущей жизни. Выйдя на свободу, я ещё больше буду любить и уважать тебя и семью. Ещё больше я буду учитывать каждый шаг нашей жизни» (август 1939 г.).

«Я еду туда, где вечная зима и мерзлота. Не беспокойтесь за меня. Я здоров и спокоен. Может вымотать дорога на протяжении 3,5 месяца. Но я думаю, это ничего, по сравнению с другими, которые чувствуют гораздо хуже, чем я. И помни, Катя, то, в чём я обвиняюсь, я не был, ни есть, и не буду и не держал никакой мысли. Но когда пришёл впервые на следствие, и объявили, в чём я подозреваюсь, у меня волосы дыбом встали. Но это всё ложь, и ей будет конец. И я буду вместе с вами. Я не судим, а вынесено решение Особого Совещания НКВД - пять лет Колымы».

«Дорогая Катя, как я рад, что тебя увидел. До конца жизни не забуду тебя. Буду помнить эти дни, как дни счастья, дни второго рождения. Только первое было бессознательным, а второе - сознательное. Катя, будь уверена полностью, что я по своему обвинению не виноват даже на одну миллионную. Я честен. Мы с тобой, Катя молоды. Жизни впереди у нас много» (август 1939 г.).

В мае 41-го от папы пришло последнее письмо. Мама искала его, писала письма, посылала запросы. В 44-м маму вызвали в сясьстройскую милицию, где сказали, что наш папа умер 20 января 1942 года. Разговаривать с ней больше не стали.

В 1958 году семья, наконец, получила справку: за отсутствием состава преступления гр-н Машурин реабилитирован посмертно. В том же году получили свидетельство о смерти, где написано, что наш папа, которому было всего 32 года, умер от паралича сердца. А в справке из Прокуратуры Ленобласти говорится: Машурин Иван Иванович, 1910 года рождения, репрессированный по Постановлению Особого Совещания при НКВД СССР за шпионаж в пользу Японии, подвергнут заключению в ИТЛ сроком на 5 лет, реабилитирован 11 августа 1958 г. Военным трибуналом Ленинградского военного округа.

«Господь всех нас рассудит и каждому воздаст по заслугам» - говорила Нина Ивановна.

Нина Ивановна молила Бога за спасение души человеческой, за её очищение в каждом из нас от скверны, лжи, предательства, подлости во имя всего святого на нашей измученной земле. За то, чтобы никогда не повторился 1937 год.

Подготовила Тамара ПЕТРОВА

Желтые страницы Волховского района
Уголок архивариуса

SYASNEWS ЕСТЬ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ. ПРИСОЕДИНЯЙСЯ: vkoktelwadzenyttwtt